Сырой подвал больницы на время будет моим.
Да простят меня крысы! Им не останется ночи.
От объедков созвездий клубится горчичный дым
по рваным строчкам в осенние рощи.
Обратный путь возвращает обратный свет,
грибок на стены, извести слой на стёкла,
россию, в которой России не то чтоб нет,
а не было раньше..
...опущенный меч дамоклов
вскрывает закрытые рты набухающих язв
и ковш экскаватора роет могилы за раз
и бог с ней с одеждой, которая снова промокла
до нитки.. я сам, - соринка, попавшая в глаз.
Сырой подвал больницы, консервная банка, шприц.
Мутирует голос в пространстве вчерашнего эха,
Ты думаешь это наркотик? Нет - муки убийц,
среднее между обмороком и смехом.
Как же запомнить молитвы слова, когда
я знаю больше о том, что нельзя просить,
чем батюшка в церкви.. Сочится сквозь щель вода.
Дрожь пальцев, дождь где-то за болью и жажда жить
напрасны, нелепы.. Страницы бетонных плит
ещё объясняют возможность вернуть года
мессии, в которых Мессию снимут с креста
лишь для того, чтоб покаяться и забыть.